Манкурт – это не только несчастный, утративший индивидуальность вместе с памятью, но и в каком-то смысле счастливец… Его не мучаю воспоминания – кому охота помнить всю жизнь зубную боль и стыд, долги и потери. Он, являясь абсолютно зависимым, почти животным, совершенно свободен от мук выбора и ответственности за последствия. Он всем доволен по полной невозможности сравнить «до» и «после». Вероятно, именно
Манкурт был бы идеальным но не Гражданином (пафосное и слишком гражданское слово), а Жителем для многих стран (список которых составьте сами).
Кажется, никто не обсуждал раньше творческие потенции Манкурта… а вдруг… не связанный никакими авторитетами/правилами/предрассудками манкуртический мозг найдет прорывные решения в науке/искусстве/литературе… Беспамятство ко всему подходит более творчески чем память, изобретая «другую» историю, культуру. Не исключено, что манкуртически забытое, к примеру, раболепство породит в искусстве Новую Искренность или хотя бы Новую Неискренность (В. Пелевин) – всё какое-то разнообразие, как это могло бы освежить нашу послесоветскую (суть советскую) культуру, занятую большей частью имитацией культуры предшествующей. В очередной раз сбросить «прошлое как падаль» (по авангардистки радикальному манифесту Н. Габо и Н. Певзнера, 1920), начать с прекрасного белого листа – вряд ли удастся: изобретать по новой велосипед и пенициллин бессмысленно и опасно для здоровья. Существуют, как известно, «невыученные уроки истории», за которые жестоко наказывают. Пропорции памяти/забвения определяются индивидуально, но последствия расхлёбываются сообща.
Нашу манкуртическая выставка не случайно открылась в Бишкеке, городе трёх (?) революций, с большим послужным списком наступаний на старые/новые грабли, с богатым опытом отрубания возможностей и минирования будущего.
БОЛОТ ИСАБЕКОВ в рамках выставки «Сны манкурта» выставил свою фотосерию «ПАЛИМПСЕСТ. КАДЖИ-САЙ», рассказы — вающую о заброшенных шахтах уранового рудника в окрестностях посёлка Каджи-Сай на южном берегу Иссык-Куля.
Палимпсест (греч.) – в древности так обо — значалась рукопись, написанная на пергамен — те, где первоначальный текст был соскоблен. Кроме того палимпсест – это и медицинское название особого вида нарушения памяти, т.н. «лоскутная память» – очень манкуртиче — ское явление. Каджи-Сай – важная точка на карте советского ядерного проекта, именно с добычи урана начиналось советское ядерное могущество. А каджи-сайские рудники, заложенные в конце 1940-х, начинались с за — ключённых, добывавших там уран. Там же Наталья Андрианова, куратор выставки недалеко сохранились заброшенные входы в шахты и остатки безымянных могил – вероятно, первых подневольных уранодобытчиков… Безмолвные руины, фрагменты былого промышленного размаха, следы никому не нужной ныне истории… Пейзажи сознательно поданные Исабековым вне масштаба. Обезвоженное, обесцвеченное, обезлюженное пространство. Сновиденческий реализм. Не будь пояснений к фотографиям вроде «Захоронение», никто бы ничего не понял. Ландшафт поглощает, выветривает и выравнивает неоплаканные могилы зеков и огрызки брёвен со сторожевых вышек. Старый слой уже почти соскоблен с каджи-сайского «пергамента», почти…
АНАТОЛИЙ ЦЫБУХ показал зрителям около сорока графических работ разных лет (самая ранняя – 1984 г.), которые условно можно назвать графическим манкуртоведением. При желании можно выделить типологию: простодушные манкурты, будущие манкурты, квазиманкурты, mankurtus vulgaris, совсем-не-манкурты … Автор показывает нам и обыкновенных людей, чтобы отличать их от манкуртов… Разнообразными графическими приёмами – главный из которых «пиксель», доведённый до предела выразитель — ности – Цыбух вовлекает нас в манкуртические сны (часто причудливые кошмары), манкуртические занятия и манкуртические фантазии одновременно пугающие и занимательные.
Наталья Андрианова, куратор выставки
